ДАНИЛЕНКО Василий Яковлевич, капитан.
Командир 2-го стрелкового батальона 28-го Краснознаменного стрелкового полка.
Родился 25 апреля 1905 года, Киевская область Бишевский район с.Черногородка в крестьянской семье, отец-сапожник, мать- домохозяйка. С 1916-1918 годов обучался и окончил два класса сельской школы в с.Черногородка. С 1921 года работал учеником сапожника. С 1923 по 1926 год трудился в хозяйстве отца сапожником.
В 1926 году призван в Рабоче-Крестьянскую Красную армию. С августа 1926 года по май 1930 годов - курсант Харьковской нормальной школы червонных старшин (5-я Объединенная школа красных офицеров). В январе 1928 года принят в кандидаты ВКП(б) дивизионной парткомиссией 23-й стрелковой дивизии, г.Харьков, а в октябре 1928 года в члены ВКП(б).
С мая 1930 года проходит службу командиром взвода 135-го стрелкового полка 45-й стрелковой дивизии в г.Киев. С 1931 года - помощник командира роты. С января 1933 года назначен начальником хозяйственного довольствия 135-го стрелкового полка. С марта 1934 года - командир стрелковой роты 133-го стрелкового полка 45-й стрелковой дивизии. 
В ноябре 1934 года старший лейтенант В.Я.Даниленко назначен командиром-комиссаром 15-й отдельной пулеметной роты войскового соединения 3290 (г.Киев).
В ноябре 1936 года назначен командиром учебного тяжелого орудия 71-го стрелкового полка (г.Винница). В декабре 1936 года назначен командиром учебной роты 134-й механизированной бригады (г.Киев). 
В сентябре 1938 года назначен командиром батальона 34-го стрелкового полка (г.Васильков, Киевской области). В декабре 1939 года назначен командиром 2-го стрелкового батальона 28-го стрелкового полка 75-й стрелковой дивизии.
Участник советско-финляндской войны 1939-1940 годов. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 мая 1940 года: "В боях с белофиннами проявил себя смелым, способным командиром. С честью выполнял трудные задачи командования полка. Награжден орденом Красная Звезда" (Из исторического формуляра 28-го Краснознаменного стрелкового полка, РГВА ф.34912).

Великую Отечественную войну встретил 22 июня 1941 года в составе 28-го Краснознаменного стрелкового полка на рубеже Леплевка-Домачево-Черск. С первых минут войны находился на переднем крае обороны.
Вспоминает КОСМАКОВ Иван Павлович, рядовой, музыкантский взвод 28-го Краснознаменного стрелкового полка:
"...С первых минут войны, первый удар противника принял на себя батальон под командованием капитана Даниленко. Личный состав этого батальона сдерживал противника до подхода остальных батальонов и подразделений полка. С подходом основных сил полк сумел удержать противника на рубежах обороны, не давая прорваться ему на нашем участке..."
"...Капитан Даниленко вышел из окружения и вновь сформировал свой батальон. Под Пинском, Синкевичами, Туровом, на старой границе его батальон бил фашистов. Больше мне о нем ничего не известно..."
В июне 1941 года в составе дивизии выходит из окружения под Малоритой. 
Воевал в составе 28-го Краснознаменного стрелкового полка. В период с 4 по 23 августа 1941 года  батальон под командованием капитана В.Я.Даниленко участвует в боях за г.Туров Полесской области.
Из воспоминаний первого секретаря Туровского РК КП(б) А.М.Литвина:
"Ночью 4 августа Туровский партизанский отряд под командованием второго секретаря Туровского РК КП (б) Б М. М. Белявского во взаимодействии с подразделениями Красной Армии во главе с капитаном Даниленко вступил в бой в деревне Озераны с частью противника. Операция была хорошо подготовлена, проведена разведка, предварительно в деревне Погост были уничтожены пушки и два пулемета гитлеровцев. Удар партизан и красноармейцев был неожиданным и сильным, враг оставил Озераны и отступил в Туров. Но и в городе задержаться ему не удалось, бой продолжался, гитлеровцы заняли оборону в Запесочье. Отряд быстро выбил их и оттуда. Отступая из Турова, немцы подожгли многие здания, над городом стелился черный дым ...
Отряд пополнился местными жителями. Почти две недели удерживали город 60 партизан и свыше ста красноармейцев, отбивали а дну атаку за другой, несли убытки, страдали, но не отступали ... Большую помощь защитникам оказывали местные жители. Упорства и мужество предков снова ожили в туровцев, как столетия назад, они готовы были умереть, но не покориться.
15 августа гитлеровцы, накопив сил, начали новое наступление на Туров. Им удалось потеснить защитников и занять часть горя да, но не надолго: через несколько часов партизаны и красноармейцы снова освободили Туров. 23 августа начался последний штурм позиций защитников Турова. Бронекатера, которые ночью подошли к городу, подожгли его зажигательными минами. Горели Черничи, Слепцы, Рыдча ... Красноармейцы под давлением больших сил врага отступили к Озеранам, затем в сторону Симоничский Млынок.  В течение нескольких недель августа немцы не могли окончательно захватить и укрепиться в Турове. Полесский край не сдавался и не хотел подчиняться захватчикам с начала и до конца оккупации - так как было и издревле."
В сентябре 1941 года присвоено звание майор. В сентябре-октябре 1941 года вышел из окружения под Киевом.
С декабря 1941 года командует стрелковым полком (номер не известен) 200-й стрелковой дивизии, присвоено звание подполковник. Участник Демянской операции.
С ноября 1942 года назначен заместителем командира по строевой части 200-й стрелковой дивизии.

Подполковник В.Я.Даниленко. Весна 1943 года

В августе 1943 года присвоено звание полковник - командир 188-й стрелковой дивизии. Полковник Василий Яковлевич Даниленко принял дивизию 24 августа 1943 года в районе г.Старая Русса. 
Вспоминает командир 82-го стрелкового корпуса генерал-лейтенант Павел Григорьевич Кузнецов:

"24 августа корпус передал свой участок вместе с 171-й и 182-й стрелковыми дивизиями в непосредственное подчинение армии, а сам был выведен в резерв фронта. В составе корпуса осталась 188-я стрелковая дивизия, в командование которой вступил полковник В. Я. Даниленко, а затем мы получили два новых гвардейских воздушнодесантных соединения под командованием генералов А. Ф. Казанкина и В. П. Иванова. 
B резерве Северо-Западного фронта корпус находился менее суток, а затем был передан в резерв Ставки, которая в свою очередь передала его в состав Степного фронта.
Поспешная отправка на другой фронт не позволила нашему штабу ознакомиться с новыми дивизиями.
Проверена в бою была лишь 188-я стрелковая, а о гвардейских воздушнодесантных мы знали очень мало. Они прибыли на наш фронт в конце февраля, длительное время находились в обороне на рубеже реки Редья, а в августовских наступательных боях на Старую Руссу участвовали в составе 12-го стрелкового корпуса. Использовались они как обычные стрелковые дивизии. Лично меня прежде всего интересовали командиры дивизий. И это естественно. Прежде чем поручить им выполнение той или иной задачи, нужно было знать, на что каждый из них способен.
О командире 188-й стрелковой дивизии полковнике Василии Яковлевиче Даниленко у меня уже было известное представление. При всей своей старательности он не обладал еще достаточным опытом.
24 августа 1943 года головные части корпуса, совершив март к железнодорожным станциям, погрузились в эшелоны и тронулись в путь через Бологое, Москву, Курск, Белгород. Чем ближе мы подходили к Курску, тем сильнее разгоралось любопытство — хотелось скорее взглянуть на места, ставшие ареной только что закончившегося исторического сражения.
Корпус сосредоточился в 10-15 километрах севернее Харькова, Все наши дивизии, только что вышедшие из боев, оказались малочисленными. Каждую из них надо было доукомплектовать и довооружить. Всю дивизионную артиллерию требовалось перевести с конной тяги на автомобильную.
Первой к 2 сентября сосредоточилась 10-я гвардейская воздушнодесантная дивизия генерала Иванова. Вслед за ней в район Дергачи прибыла 1-я гвардейская воздушнодесантная дивизия генерала Казанкина. К 9 сентября в районе Черкасское — Лозовое сосредоточилась 188-я стрелковая дивизия полковника Даниленко.
Корпус вошел в состав 37-й армии Степного фронта. Она находилась во втором эшелоне. Командовал армией генерал-лейтенант Михаил Николаевич Шарохин. На доукомплектование и сколачивание подразделении нам предоставили одну неделю. Уже 18 сентября дивизии начали свой двухсотпятидесятикилометровый марш к Днепру.
82-й стрелковый корпус следовал тремя маршрутами через Харьков, Люботин, Валки, Карловка, Кобеляки во втором эшелоне армии, за 57-м стрелковым корпусом, которым командовал генерал-майор Петраковский. Марш проводился в ночное время: выступали перед вечерними сумерками и сосредоточивались для дневного отдыха к девяти утра.
Трудно форсировать такую широкую и многоводную реку, как Днепр. Но не менее, пожалуй, трудно удержать и расширить захваченный на противоположном [202] берегу плацдарм, откуда должно начаться большое наступление. На долю нашего корпуса в битве за Днепр выпала вторая задача.
Приказ командарма о переправе на правый берег был получен нами утром 30 сентября.
В ночь на 4 октября на правый берег переправились управление корпуса и 188-я стрелковая дивизия Даниленко (тоже без артиллерии). 1-ю гвардейскую воздушнодесантную дивизию Казанкина командарм оставил в своем резерве. Дивизионная артиллерия обеих дивизий закончила переправу только к 8 октября.
В ночь на 5 октября я в соответствии с приказом командующего армией произвел перегруппировку: на правый фланг у Мишурина Рога выдвинул дивизию Даниленко, а гвардейскую воздушнодесантную дивизию Иванова передвинул влево для расширения плацдарма в сторону левого фланга. С этого же дня начались ожесточенные бои за удержание и расширение плацдарма.
Сильным ударам противника первой подверглась дивизия Даниленко. Она имела задачу выбраться из плавней на крутой берег южнее Мишурина Рога, перерезать рокаду, связывавшую все правобережье от Кременчуга до Днепропетровска, и наступать на Михайловну. Только в первые три дня дивизия отразила четырнадцать контратак танков и пехоты противника. Несмотря на яростное сопротивление врага, наша пехота при поддержке крайне малочисленной артиллерии продолжала карабкаться на бугры и просачиваться на рокаду. Делалось это главным образом ночью, когда огонь противника был не так меток. 
Против нас находились соединения 1-й танковой армии противника. Упорная борьба развернулась за перекресток дорог у колхоза «Незаможник» и за прилегающую к нему высоту 122,2, Эта высота командовала над всей местностью. С нее отлично просматривались плавни до самого Днепра. Кто владел ею, тот был хозяином положения на этом участке.
В те дни я дважды побывал в 188 стрелковой дивизии. В первый раз вместе с командиром дивизии Даниленко посетил молодого, энергичного командира 580-го стрелкового полка подполковника И. Н. Еремина, готовившего свою часть к ночному штурму западных скатов высоты 122,2.
Вся южная окраина Мишурина Рога содрогалась от бомбовых ударов. Едкий дым пожаров, перемешанный с гарью, затруднял дыхание. Следом за ударами авиации начался обстрел из артиллерийских орудий и минометов.
С большим трудом добрались мы с Даниленко до командного пункта полка, расположенного в подвале полуразрушенного дома. Еремин ознакомил нас с планом своих действий. Атаку он намечал провести во второй половине ночи, с тем чтобы к рассвету закрепить захваченное. Против высоты Еремин выставлял на прямую наводку всю батальонную и полковую артиллерию, а пехоту стягивал к правому флангу. После короткого пятиминутного артналета пехота рывком выдвигалась вперед, захватывала высоту и, не задерживаясь, проникала на обратные скаты. Успех [206] закрепляли артиллерия и саперы. План был прост и вполне посилен. К утру высота и ее западные скаты стали нашими."
"Вечером я побывал в 188-й стрелковой дивизии, хотелось порадоваться и се успеху. Она продвинулась за день на шесть -семь километров. Добрался я к Даниленко на закате солнца, когда бон уже стих. На гребне, рядом с окопами НП, застыл подбитый «тигр». С восхищением всматривался я в улыбающиеся лица связистов и саперов, заполнивших окопы наблюдательного пункта.
— Кто это его? — кивнул л в сторону танка.
— Это мы, вместе с саперами, — ответил один из связистов, -Саперы подвели мину, а мы подбросили связку гранат.
— Молодцы!
Подошел комдив Даниленко вместе с начальником политотдела Шинкаренко. Оба они были довольны результатами сегодняшнего боя.
— Всыпали мы им сегодня основательно, — сказал Шинкаренко. — Посмотрите, какой приятный вид! — показал он в сторону пологого ската.
Там стояли десятка полтора подбитых и обгоревших танков.
— А как же этот-то добрался до НП? — спросил я о «тигре».
— Проскочил через передний край на большой скорости, а когда подходил сюда, то артиллеристы уже не вели огня. 
— Почему?
— Боялись поразить нас. Но мы и сами справились, — засмеялся Шинкаренко.
— Экипаж взяли в плен и направили в штаб корпуса, — добавил Даниленко.
— Какой дивизии?
— 23-й танковой.
С этой дивизией мы встречались уже не впервые.
Через несколько дней наш корпус вышел на полступы к Кривому Рогу и втянулся в затяжные бои, закончившиеся переходом к обороне. Подводились первые итоги, обобщался боевой опыт, приобретенный нашими соединениями в боях за Днепр. Отлично дралась с врагом на плацдарме и 188-я стрелковая дивизия полковника Даниленко. За несколько дней она подбила и сожгла 20 танков."

"...82-й стрелковый корпус занимал 22-километровую полосу. К нам возвратилась 188-я стрелковая дивизия Даниленко. Она занимала оборону на правом фланге корпуса, фронтом на юго-запад, вдоль линии железной дороги на Кривой Рог. В центре ее шестикилометровой полосы находился ряд населенных пунктов: рудник [227] им. Ленина, Калачевское, Жилкооперация и ст. Калачевская. Правый фланг упирался в Червону Балку, а левый подходил к реке Саксагань. Штаб дивизии размещался в рабочем поселке рудника им. Ленина, в одном километре от своего переднего края. Против стрелковой дивизии действовали части 23-й танковой дивизии гитлеровцев. Там же, на огромном усеченном терриконе, был оборудован и мой правофланговый НП. Наверху врезали в кромку две ячейки для наблюдения; одну — для меня, другую — для командующего артиллерией, а внизу, у подножия обрывистого ската, отрыли землянку для отдыха.
С террикона открывался прекрасный обзор, чуть ли не на 10 километров.
На своем правофланговом НП я вместе с командующим артиллерией и адъютантом бывал почти ежедневно.
Гитлеровцы, очевидно, знали об этом и каждый день вели по террикону методический огонь из специально выделенных для этого отдельных орудий.
С наступлением зимы резкий морозный ветер не позволял находиться наверху более часа. Хотелось поскорее спуститься вниз и обогреться в натопленной землянке.
— Красота! — говорил продрогший полковник Муфель, потирая около печурки озябшие руки и расправляя ссутулившиеся плечи.
— Прошу вас пройти к Даниленко, — приглашал адъютант. — Я уже созвонился с ним и доложил, что вы промерзли и скоро придете отогреться.
Адъютант хитрил. Ему надоедало сидеть в промозглой дыре и самому хотелось в теплую хату.
Даниленко встретил добродушно и гостеприимно. Он занимал маленький светлый домик в рабочем поселке. Из таких дачных домиков с верандами и палисадниками состояла вся слобода."
"В течение двух дней, 18 и 19 января, 82-й стрелковый корпус сдал свой боевой участок и сосредоточился в районе Сергеевка. В состав корпуса входили 188-я стрелковая дивизия Даниленко, две гвардейские Харьковские дивизии-28-я генерал-майора Г. И. Чурмаева и 15-я полковника П. М. Чиркова, истребительно-противо-танковая бригада и два инженерно-саперных батальона.
Корпусу предстояло прорвать подготовленную оборону противника восточное Веселые Терны на фронте в 4,5 километра. Глубина прорыва на первый день определялась в 4 километра. Направление удара шло прямо на юг, а затем поворачивало на юго-запад и проходило вдоль линий железной дороги на Кривой Рог.
Прорыв решено было осуществить в двухэшелонном боевом порядке. В первом эшелоне наступали дивизии Даниленко и Чиркова, во втором — дивизия Чурмаева.
За сутки до начала наступления части Даниленко и Чиркова сменили дивизию Серюгина и заняли исходное положение. В последнюю ночь перед атакой все находились на своих местах.
НП находится между первой и второй нашими траншеями. Так близко к противнику мы никогда еще не располагались, поэтому многое нам кажется необычным.
Сначала сюда и добраться было нельзя. Стоит только вылезти из оврага у Кодака, как сразу же попадешь пол огонь противника. Пришлось подвести к кургану пяти-сотметровый ход сообщения, но и по нему ходить было небезопасно — очень часты прямые попадания снарядов и мин.
Правее, на таком же кургане и, пожалуй, еще ближе к противнику, расположился Даниленко. Его дивизия правым флангом занимает Могилу Баба, а левым вплотную подходит к нашему кургану. В первой и второй траншеях — пехота двух полков первого эшелона. Полк второго эшелона спрятан в глубине, в балке восточное Каменнополя. 
С началом артналета саперы удлиненными зарядами подорвут проволоку противника, а пехота изготовится к броску в атаку.
Поднялась и рванулась вперед пехота. Артиллерия перенесла огонь на вторую траншею. Над Зелено и Весело-Полем повисли яркие «фонари». Туда же от наших курганов потянулись огненные трассы.
Застигнутый врасплох, противник молчал. Казалось, его вообще нет. А поле боя содрогалось от криков «ура».
— Мои заняли вторую траншею, очищают хутор Весело-Поле, — докладывал Даниленко,
Атака наша развивалась в темноте, а ночь таила много неожиданностей. Первое серьезное сопротивление противник оказал на рассвете, на глубине двух километров, из сильно укрепленных пунктов-высоты 117,6 и Весело-Поле. После короткого огневого налета и обходного маневра наши войска сломили это сопротивление. К 10 часам утра опорные пункты Весело-Поле и  Мало-Софиевка были взяты, железная дорога перерезана и задача дня выполнена.
К концу второго дня наступления корпус должен был иметь свой фронт в виде дуги общим протяжением в 20 километров, обращенной своей вершиной на юго-восток.
Наступила ночь. Небо заволокло тяжелыми тучами, сгустилась тьма, большими хлопьями повалил снег. К утру подул ветер, начался буран.
За ночь гитлеровцы сумели оправиться и подтянуть резервы.
В результате дивизия Даниленко вынуждена была отбивать настойчивые контратаки пехоты и танков противника, стремившихся восстановить положение."
"8 февраля был освобожден Никополь. Никопольской группировки противника больше не существовало. 13 февраля 28-я гвардейская Харьковская дивизия генерала Чурмаева была награждена орденом Красного Знамени, а 188-й стрелковой дивизии полковника Даниленко присвоили почетное наименование «Нижнеднепровской»."
"Во второй половине февраля перед войсками фронта, в том числе перед воинами 37-й армии и нашего корпуса, встала неотложная задача — вернуть стране богатейший железнорудный бассейн Криворожья, лишить врага сырья для производства военной техники.
Перед корпусом стояла задача: своим центром прорвать оборону противника на участке в шесть с половиной километров и. нанося удар на юго-запад, в направлении Кривого Рога, овладеть Ново-Покровка, ст. Пичугино, Табурище, а к исходу дня выйти на рубеж Александровка, Златополь, Новоселовка. 
Таким образом, при общей протяженности фронта корпуса в 25 километров прорыв осуществлялся на участке протяжением в 6 километров; глубина ближайшей задачи составляла 3 километра, задачи дня — 10 километров.
— Я считаю, что нет необходимости производить особые перегруппировки, — сказал Щекотский, когда мы разобрались с задачей и нанесли ее на карту.
— Конечно, чем проще, тем лучше.
— Следует только немного потеснить Даниленко и рядом с ним поставить наш второй эшелон — дивизию Чиркова.
— Правильно, — согласился я. — Эти две дивизии и нанесут главный удар, а Микеладзе и Чурмаев будут содействовать им своими внутренними, смежными флангами.
— А на внешних флангах будем обороняться.
— Да. Пока не прорвемся в центре.
Так было принято решение с учетом опыта нашего первого прорыва 30 января.
Атаку наметили начать во второй половине ночи, вслед за короткой артподготовкой. К 12.00 вызвали командиров дивизий, чтобы ознакомить их с решением и поставить задачи.
Первым прибыл Чирков (он размещался ближе, чем другие), за ним — Даниленко, потом Чурмаев и Микеладзе. Собрались они у начальника штаба, и когда я зашел к нему, то застал всех за шумной беседой.
— Вам повезло. Отдохнули, пообсушились, позалатали дыры,-говорил Даниленко Чиркову. — А мои под дождем да пол снегом.
— Не завидуй. Через день — два опять рядом будем, — отвечал Чирков.
— День-два на войне много значат. У меня на передовой мечтают хотя бы часок полежать на теплой печке.
Даниленко и Чирков встретились второй раз и внимательно изучают друг друга. Даниленко — плотный, краснощекий, одет в защитного цвета венгерку, отороченную серым барашком, защитные бриджи и хромовые сапоги. На выбритой до блеска голове лихо заломлена серая папаха под цвет оторочки. Вид щеголеватый. Говорит быстро, с украинским акцентом. «Ох, и хитер! — говорят про него в шутку штабные офицеры. — Его не проведешь!»
Чирков по росту под стать Даниленко. Одет просто: в шинели, ушанке, как и другие офицеры. Он сосредоточен, пожалуй, даже замкнут, говорит медленно и мало. Ответы его обдуманны, шутит редко.
Генералы Чурмаев и Микеладзе только что познакомились. Чурмаев — добродушный, простой, с небольшими черными усиками, у Микеладзе — лицо усталое, болезненное.
— Растянули меня на двенадцать километров, что же я могу сделать? — говорит Чурмаев, стараясь вызвать у своего собеседника сочувствие.
— А у меня восемь километров. Тоже только-только обороняться.
— Тогда пусть наступают полковники, — кивает Чурмаев в сторону Даниленко и Чиркова, — им и карты в руки.
Совещание продолжалось час — полтора. Каждый комдив получил свою задачу и подробные указания о перегруппировке. Перегруппировку боевого порядка решено было провести в последнюю ночь перед атакой, а весь завтрашний день посвятить организации взаимодействия в звене дивизия — полк, полк -батальон.
В 14.00, захватив с собой Даниленко, Чиркова, Муфеля и Ильченко, я выехал на южную окраину Ново-Софиевки, на стык ударной группировки, чтобы на местности уточнить дивизиям задачи и увязать их взаимодействие.
Атаковал корпус в 5.00 17 февраля по ранее испытанному и оправдавшему себя методу. В течение двух минут били орудия прямой наводки по целям на переднем крае, затем был произведен десятиминутный огневой налет по переднему краю и ближайшей глубине с последующим переносом на вторую траншею. Сигнал на перенос огня являлся одновременно и сигналом для атаки.
Все как будто бы было продумано и предусмотрено, а между тем атака не принесла того успеха, который мы имели 30 января.
Противник на этот раз не дал застать себя врасплох. Он ожидал нашего удара и готовился отразить его. На участке у Даниленко гитлеровцы даже провели небольшую контрподготовку по исходному положению и выходам из Зелено-Поле. Артиллерию и минометы врага мы быстро подавили, но атака все-таки не удалась.
За три часа ночного боя пехота прочно овладела только первыми двумя траншеями; все ее попытки проникнуть глубже пресекались неподавленным огнем из Высоко-Поля.
Оборону противника усиливали танки, что придавало ей особую устойчивость.
С большим трудом наши войска к исходу первого дня овладели Высоко-Полем и Табурищем, т. е. продвинулись своим центром на два — три километра.
К утру 20 февраля снегопад прекратился, ослаб и ветер. Кружилась только легкая поземка. Похолодало. А днем в погоде наметился резкий перелом.
Части Даниленко и Чиркова совместными усилиями овладели опорным пунктом Шевченко и начали развивать успех вдоль железнодорожной линии.
В 12.00 наши соединения наткнулись на последний оборонительный рубеж внешнего обвода Кривого Рога, который проходил по линии: Александровка, Златополь, Кабурдеевка, колхоз «Таганча».
Дивизии Микеладзе и Даниленко выдвинулись на восточный берег Саксагани и завязали бои за населенные пункты и рудники.
22 февраля Кривой Рог был полностью очищен от немецки-фашистских захватчиков. Только на правом фланге нашего корпуса в полосе двух других дивизий весь день не стихала ожесточенная борьба за рудники.
10-й гвардейской воздушнодесантной дивизии дорогу к руднику имени Фрунзе преградила широкая запруда на Саксагани со взорванным льдом, а к руднику Дубовая Балка — сильно укрепленный опорный пункт Божаново. Десятки раз бросались гвардейцы через реку, и каждый раз их атаки оказывались безуспешными.
Войска стрелковой Нижнеднепровской дивизии Даниленко, наступавшие левее гвардейцев-десантников, сломив сопротивление противника, овладели Екатериновкой, но все их попытки проникнуть на западный берег к рудникам имени Карла Либкнехта и Артема успеха не имели. По единственной имевшейся здесь переправе через Саксагань противник вел губительный огонь, а на других участках лед был взорван. На подступах к Кривому Рогу дивизия понесла большие потери. 
С наступлением темноты, когда все средства были уже испробованы, гвардейцы и стрелки стали переправляться на правый берег вброд и вплавь.
Во время форсирования Саксагани проявили героизм саперы стрелковой дивизии: рядовые Кузиков и Кутин и ефрейтор Портнов. Действуя под вражеским огнем, по пояс в ледяной воде, они отыскали ночью брод, переправили артиллерию и затем с помощью гражданского населения начали строить мост. Освобожденные жители Екатериновки разыскивали и подтаскивали бревна, подвозили на санках другой стройматериал, несли гвозди и проволоку для крепления. Каждый из них, рискуя жизнью, готов был сделать все, чтобы помочь своим освободителям. К утру мост был готов.
Бой продолжался всю ночь. Только к утру 23 февраля враг был изгнан окончательно из криворожских рудников западного берега.
За отличные боевые действия войскам 3-го Украинского фронта, штурмом овладевшим городом Кривой Рог и освободившим район криворожских рудников, Верховное Главнокомандование объявило благодарность. Столица Родины Москва салютовала доблестным воинам двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.
Через несколько дней 10-й гвардейской воздушнодесантной дивизии Микеладзе было присвоено почетное наименование «Криворожской», а 188-я стрелковая Ннжнеднепровская дивизия Даниленко была награждена орденом Красного Знамени.
В первом эшелоне корпуса находились три гвардейские дивизии: справа — Микеладзе, в центре — Чиркова, слева — Чурмаева. Стрелковая дивизия Даниленко, понесшая в боях за Криворожье наибольшие потери, была оставлена во втором эшелоне, в районе рудника имени Карла Либкнехта.
Приказ командарма на переход в наступление я получил 3 марта. Корпусу ставилась задача: прорвать подготовленную оборону и овладеть рубежом Могилы Рядовые, Родионовка, Могила Камова; в дальнейшем наступать в направлении Грузька.
Главный удар я решил нанести своим правым флангом — силами стрелковой дивизии Даниленко и гвардейской Чиркова в направлении Родионовка, Грузька. На левом фланге дивизия Чурмаева двумя полками продолжала прочно удерживать восточный берег, а ее третий полк перебрасывался на плацдарм, на стык с дивизией Чиркова, откуда вел наступление на юго-запад, сматывая оборону перед фронтом своей дивизии. Воздушнодесантная дивизий оставалась во втором эшелоне и предназначалась для развития главного удара.
Противник оказывал ожесточенное сопротивление. И первые два дня корпус сумел выполнить только свою ближайшую задачу, а на третий день вышел на рубеж Ново-Лозоватка, Грузька, Григорьевна. Богоблагодатное — на глубину до 8 километров и по фронту до 15 километров.
Темпы преследования нарастали с каждым днем.
На 170-километровом отрезке пути от Кривого Рога до Вознесенска среднесуточный переход с боями достигал 16 — 20 километров, а от Вознесенска до Раздельной, когда корпусу пришлось наступать вслед за конно-механизированной группой фронта, он возрос до 25 — 30 километров.
Круглосуточные бои и безостановочное движение требовали от войск огромного напряжения, выносливости и героизма. Упорство воинов, их несгибаемая воля в достижении цели преодолели все препятствия. Люди выбивались из сил, валились от усталости с ног, а задачи свои выполняли.
В эти дни был ранен полковник Даниленко. На полтора месяца он вышел из строя. Во временное командование дивизией вступил начальник штаба полковник Сенин."

Участник Одесской фронтовой наступательной операции и Ясско-Фокшанской наступательной операции.

Командир 188-й стрелковой дивизии полковник В.Я.Даниленко. 

Вспоминает Павел Григорьевич Кузнецов:
"188-я стрелковая дивизия, подойдя к городу Тирасполь и Суклее, завязала бои на их окраинах. В 21.00 она произвела частичную перегруппировку и возобновила наступление, нанося удар двумя полками на Тирасполь и одним на Суклею.
Наступили майские дни, солнечные, ясные. В высоком небе ни тучки, ни облачка. Зазеленели леса, зацвели фруктовые сады и палисадники. Все кругом заблагоухало.
Наша оборона на Днестре коренным образом отличалась от обороны под Кривым Рогом. Части вышли на плацдарм обескровленными, а после пятнадцатидневных боев за расширение плацдарма батальоны резко сократились: в каждом из них осталось по одной стрелковой роте с двумя — тремя десятками стрелков и автоматчиков; в пулеметной и минометной рогах было по одному взводу.
188-я стрелковая дивизия находилась в то время во втором эшелоне корпуса на восточном берегу Днестра и располагалась в Карагаше. Ею снова командовал оправившийся от ран полковник Даниленко.
В конце августа наш корпус продолжал выдвигаться на запад, не имея соприкосновения с противником. Марш совершался по четырем маршрутам. В первом эшелоне следовали 92-я гвардейская дивизия Матвеева и 188-я стрелковая Даниленко, во втором, за правым флангом, — 28-я гвардейская Харьковская дивизия Чурмаева.
Выйдя на рубеж Чимишлия, Селемет и повернув направо, корпус развил наступление на север и северо-запад, наперерез отходившим вражеским колоннам. Осью наступления являлась небольшая река Кагильник и населенный пункт Гура-Галбена. Восточное реки развернулись 92-я и 28-я гвардейские дивизии, западнее — 188-я стрелковая дивизия.
Более успешно наше наступление развивалось в полосах дивизий Матвеева и Даниленко. Дивизия Даниленко выдвигалась к дороге из Гура-Галбены на запад с задачей закрыть гитлеровцам и этот, единственный для них, путь отхода.
Гвардейские дивизии, действуя решительно, окружили вражеские части в Сагайдаке и Галбенице и вынудили их после трехчасового боя сложить оружие. Наши войска взяли в плен около 2 тыс. солдат и офицеров.
188-я стрелковая дивизия полковника Даниленко, встретив сильный огонь и ожесточенные контратаки со стороны Гура-Галбены, из Албины и с высот севернее Каракуй, перерезать дорогу не смогла.
В этот вечер я решил ночной атакой гвардейских дивизий прежде всего разделаться с Гура-Галбеной. 
День 26 августа явился для корпуса третьим и последним днем боев по уничтожению противника в районах Гура-Галбена, Албина и в лесах восточнее Каракуй и Сарата Галбена. Всего за три дня войска корпуса уничтожили 14 тыс. и взяли в плен около 4 тыс. немецких солдат и офицеров, а также захватили большие трофеи.
Таково было наше участие в Ясско-Кишиневской операции — одной из наиболее крупных операций Великой Отечественной войны.
Для 37-й армии, в состав которой входил наш корпус, эта операция явилась поистине лебединой песней: армии уже больше не пришлось участвовать в крупных операциях. После 26 августа она была переброшена для развития наступления в глубь Румынии и к границам Болгарии.
Армии предстояло переправиться, на правый берег Дуная, совершить 200-километровый марш по Румынской Добрудже и выйти к границам Болгарии.
— Надо повысить организованность и дисциплину в войсках, — сказал командующий армией генерал-лейтенант Шарохин, — не допускать беспечности, не терять управления, как потерял его полковник Матвеев в боях за Галбеницу. Дрался он рядом с Даниленко. Даниленко захватил в плен двух немецких генералов, а Матвеев, потеряв управление, сам мог угодить в плен.
При упоминании фамилии наши комдивы, как полагается в таких случаях, встали, и взоры всех невольно обратились к ним, Матвеев стоял потупившись. Зато Даниленко повеселел от похвалы.
Очередная наша задача — вывести из вражеского блока прогитлеровскую Болгарию. Путь к болгарским границам пролегает через Румынию. Через два — три дня войска армии вступят на территорию Румынии...
В конце ноября части корпуса, не прерывая плановой учебы, перешли на казарменное положение. Жить в легких землянках и шалашах поздней осенью стало несносно: сначала заливали дожди, потом начались заморозки.
Местные болгарские власти пошли нам навстречу, и мы вскоре оказались в обжитых казармах. Правда, было тесновато, но, как говорится, в тесноте, да не в обиде.
92-я гвардейская дивизия Матвеева перебралась с берега моря в Бургас, 28-я гвардейская Чурмаева — в Ямбол, а управление корпуса, корпусные части и 188-я стрелковая Даниленко — в Сливен. Армейское управление из Сливена переехало в Софию.
Зима пролетела незаметно, а весной фашистская Германия капитулировала. Эта радостная весть застала меня в Софии..."

Из воспоминаний ветеранов 188-й стрелковой дивизии:
"Много было эпизодов, подобных тому, который произошел при приближении передового отряда 188-й стрелковой дивизии к погранзаставе: её начальник быстро построил своих солдат и отсалютовал шашкой, четким шагом подошел к командиру дивизии полковнику Даниленко и отдал рапорт: „Господин полковник! Болгарская пограничная застава торжественно встречает братьев-освободителей. Мы готовы выполнить ваш приказ!“ Вслед за этим строй мгновенно рассыпался, и красноармейцы оказались в тесных объятиях болгарских пограничников"

Полковник В.Я.Даниленко

После Победы, В.Я.Даниленко - слушатель военной академии имени Ворошилова. С марта 1946 года заместитель командира по строевой части 266-й стрелковой дивизии Северо-Кавказского военного округа. В июне 1946 года назначен заместителем командира по строевой части 18-й отдельной стрелковой бригады СКВО. 
В феврале 1948 года В.Я.Даниленко переведен в Московский военный округ, на должность  заместителя командира 5-й Гвардейской отдельной стрелковой бригады. Вышел в отставку в звании полковника в сентябре 1953 года.
Родина высоко оценила заслуги Василия Яковлевича Даниленко, наградив орденом Ленина, двумя орденами "Красного Знамени", орденом Богдана Хмельницкого, двумя орденами "Красная Звезда", орденом Суворова II степени и шестью  медалями.

  
Послевоенные фотографии В.Я.Даниленко. На отдыхе в Крыму и на войсковых соревнованиях.


Анна Павловна и Василий Яковлевич Даниленко.

  
Василий Яковлевич Даниленко с внуком Василием.

Василий Яковлевич Даниленко умер в марте 1976 году в Москве, похоронен в г.Звенигороде Московской области.